Advertisement
Not a member of Pastebin yet?
Sign Up,
it unlocks many cool features!
- <!DOCTYPE html>
- <html id="item-content" class="theme-0 font-family-2 font-size-5 page-numbering-1 line-height-1 padding-32 justify-1 hyphenation-1 columns-1" lang="ru">
- <head>
- <meta charset="UTF-8">
- <title>reader.lite.js</title>
- <meta name="viewport" content="width=device-width, user-scalable=no, initial-scale=1.0, minimum-scale=1.0, maximum-scale=1.0">
- <link rel="stylesheet" href="file:///android_asset/epub.build.css" charset="utf-8">
- </head>
- <body>
- <div class="page-break" blockuuid="0xrdrmwe_0" itemuuid="0xrdrmwe"></div><img id="ilias2f0qev" real-src="OPS/ilias2f0tjn.jpeg" blockuuid="0xrdrmwe_0" itemuuid="0xrdrmwe"><div class="page-break" blockuuid="pbloc778_0" itemuuid="pbloc778"></div><div class="title" id="ilias2f0ox1" blockuuid="pbloc778_0" itemuuid="pbloc778">
- <p class="p" id="ilias2f0ox2">Макс Фрай</p>
- <p class="p" id="ilias2f0ox3">Все сказки старого Вильнюса</p>
- <p class="p" id="ilias2f0ox4"><em>Продолжение</em></p>
- </div><div class="page-break" blockuuid="5c41facl_0" itemuuid="5c41facl"></div><span blockuuid="5c41facl_0" itemuuid="5c41facl"><p class="p1" id="ilias2f0pp5">© Макс Фрай, текст</p> <p class="p1" id="ilias2f0pp6">© ООО «Издательство АСТ», 2019</p> <p class="subtitle" id="ilias2f0pp7">* * *</p></span><div class="page-break" blockuuid="humqxvv2_0" itemuuid="humqxvv2"></div><span id="id1" blockuuid="humqxvv2_1" itemuuid="humqxvv2">
- <div class="title1" id="ilias2f0rtw">
- <p class="p" id="ilias2f0rtx">Площадь Йоно Жемайчё (Jono Žemaičio a.)</p>
- <p class="p" id="ilias2f0rty">Правила джиннов</p>
- </div> <p class="p1" id="ilias2f0rtz">Юсуф был странный.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rt0"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rt1">Во-первых, одно имя чего стоит. С таким именем хорошо быть персонажем «Тысяча и одной ночи» или, ладно, арабским студентом, их у нас не то чтобы много, но все-таки есть. Или хотя бы просто смуглым бородатым брюнетом с манерами избалованного и одновременно давно некормленого кота. А в сочетании с русыми волосами, бледно-голубыми, словно бы выцветшими на солнце глазами и веснушками на носу имя Юсуф кажется таким же невозможным, как крылья, клыки или хвост. Рога, и те были бы уместней: по крайней мере, под ними можно вообразить невидимый шлем, а викинг из широкоплечего увальня Юсуфа – хоть сейчас в голливудскую массовку зазывай.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rt2">Во-вторых, Юсуф всегда ходил в юбке. Не в одной и той же; юбок у Юсуфа было много, он часто и с явным удовольствием их менял. Длинные, узкие из строгой костюмной ткани; кожаные, рокерские, с заклепками и застежками-«молниями» в самых неожиданных местах; пестрые, широкие, как японские штаны-хакама; брезентовые, блестящие, с ассиметричным косым подолом; да какие угодно, разве что, ни одной клетчатой. Подозреваю, Юсуф не хотел портить сногсшибательный эффект даже минимальным сходством с шотландцами, толпа которых ежегодно приезжает на баскетбольные матчи и гуляет по городу в традиционных килтах, к ним-то давно все привыкли, зато к другим вариантам – нет. Теоретически вполне общеизвестно, что мужские юбки с завидной регулярностью появляются в коллекциях haute couture разных модных домов, но мало ли что творится на подиумах, по улицам в таких нарядах пока не очень-то ходят. А если и ходят, то не у нас.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rt3">В-третьих, у Юсуфа было два профиля, настолько непохожих, словно его голову слепили из двух разных голов. Если присмотреться, становилось понятно, что на самом деле у него просто сломан нос, да так удачно, что анфас практически незаметно, зато один профиль получился курносый, а второй – роскошный, орлиный, хоть сейчас на монете чекань. И улыбался он криво, всегда только одной левой половиной рта, одновременно трагически заламывая правую бровь, так что горбоносый профиль обычно выглядел веселым, а курносый – подчеркнуто меланхоличным. Когда рассказываешь, получается, словно бы Юсуф нарочно так кривлялся; но кажется, все-таки нет.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rt4">И в четвертых, при всей своей ослепительной эксцентричности, Юсуф был воплощением здравого смысла. Очень спокойный и рассудительный человек. И, насколько можно судить со стороны, хозяйственный и практичный. По крайней мере, «Черная чашка» при нем расцвела.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rt5"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rt6">«Черная чашка» – это кофейня на площади Йоно Жемайчё, напротив военного министерства, маленькая, всего на шесть столов и два широких подоконника, на которых тоже можно сидеть. Сперва Юсуф стал одним из ее завсегдатаев, а потом как-то незаметно переместился за стойку и выглядел там уместно и естественно, словно всегда так и было. Я так понимаю, хозяевам кофейня уже надоела, закрывать ее было жалко, а Юсуф просто в нужный момент подвернулся под руку и сделал им хорошее предложение; впрочем, это только мои догадки, как там было на самом деле, я не знаю.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rt7">Факт, что Юсуф стал единолично хозяйничать в «Черной чашке», с утра до вечера, без выходных, и как-то со всем справлялся сам, без помощников, даже посуда на столах не задерживалась, и мусорное ведро оставалось, в худшем случае, полупустым, и туалет блестел, и очередь собиралась – ну, максимум два-три человека, хотя дела в кофейне явно пошли в гору; я имею в виду, народу порядком прибавилось, как магнитом всех притягивало. И ясно было, что этот магнит – Юсуф, который, с точки зрения стороннего наблюдателя, большую часть времени вообще проводил снаружи, у входа, с короткой черной сигаретой в зубах. Юсуф дымил, как паровоз. Но каким-то непостижимым образом, это совершенно не мешало ему в нужный момент оказываться за стойкой с очередной порцией только что приготовленного кофе в руках.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rt8"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rt9">Я ходила в «Черную чашку» и до Юсуфа, когда там хозяйничали Кястас и Настя, сперва полные энтузиазма, потом уже не особо; я не раз слышала краем уха, как они деликатно переругиваются друг с другом по телефону на тему: «И ни одна зараза не приходит меня, бедняжечку, подменить». Под конец они уже совсем пали духом, сидели с кислыми минами, перестали заказывать свежую выпечку, ради которой многие к ним ходили, даже кофе стал ощутимо хуже, и я мысленно возложила венок на гроб любимой кофейни, которая так удачно расположена на моем ежедневном маршруте между работой и домом, что хочешь, не хочешь, свернешь. По утрам глоток эспрессо придает мне нужное ускорение, а латте с сиропом по вечерам помогает вспомнить, почему я до сих пор не повесилась. Да потому, что жизнь, несмотря ни на что, хороша. По крайней мере, местами. И «Черная чашка» – одно из этих мест.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rua">Кстати, при Юсуфе кофе в «Черной чашке» стал не просто лучше, а по-настоящему отличным, это даже мне было ясно, хотя я совсем не гурман. У меня один внятный критерий: если горько и при этом не противно, значит, все хорошо.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rub">Но положа руку на сердце, дело, конечно, не в кофе. А в обстановке. И в атмосфере. Я хочу сказать, что с тех пор, как в «Черной чашке» начал хозяйничать Юсуф, мне стало гораздо проще вспоминать, почему я до сих пор не повесилась. И даже вовсе не задаваться этим вопросом – в некоторые, особо удачные дни.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0ruc"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rud">Мы с Юсуфом здоровались еще в те времена, когда он был не барристой, а простым завсегдатаем, как я сама. Ну то есть, как – здоровались, просто обменивались приветливыми кивками. Позже, обосновавшись за стойкой, он стал полноценно желать мне хорошего утра, дня, или вечера, как и всем остальным клиентам; я вежливо отвечала, но и только, заговорить с ним мне бы в голову не пришло. Я не люблю разговаривать с незнакомцами; положа руку на сердце, со знакомцами тоже, я вообще не люблю разговаривать с людьми, зато мне нравится слушать, что они говорят – не мне, а друг другу. Поэтому болтовню Юсуфа с другими посетителями «Черной чашки» я всегда подслушивала с удовольствием, хотя ничего особенно интересного он им вроде бы не рассказывал. Просто журчал, как ручей, спокойно и даже как-то утешительно – не по смыслу, по интонации; послушаешь несколько минут, и потом целый день ходишь довольная, хотя ничего особенно хорошего с тобой не случилось, да и вообще – ничего.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rue"></p> <p class="p1" id="ilias2f0ruf">Впервые Юсуф заговорил со мной однажды вечером, когда я курила, усевшись снаружи на подоконнике, где всегда по традиции лежали тонкие маты из кожзаменителя, специально для желающих сесть. Спросил: «Он не мокрый? – и, не дожидаясь ответа, пояснил: – Днем был небольшой дождь».</p> <p class="p1" id="ilias2f0rug">Я ответила: «Спасибо, вроде уже не мокрый», – вот и весь разговор.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ruh">Но для Юсуфа с этого момента все изменилось. Вероятно, в голове у него хранился список клиентов, с которыми следует или просто можно разговаривать, и теперь он всякий раз беседовал со мной о погоде, городских праздниках, ремонте соседних улиц, отреставрированных домах, новых скульптурах, музыке, кинофильмах и других пустяках, обращался так ласково и доверительно, словно я была его любимой младшей сестрой; я ненавижу так называемые «смолл-токи», всю эту необязательную болтовню ни о чем, но всякий раз покупалась на его интонацию и отвечала почти с удовольствием, а может быть, слово «почти» здесь лишнее; ладно, чего там, с Юсуфом было приятно поговорить. Однажды вечером он, ни о чем не спрашивая, протянул мне светло-коричневую таблетку: «У вас начинает болеть голова; вы, наверное, думаете, кофе поможет, но сегодня лучше примите цитрамон». Я так растерялась, что проглотила таблетку, хотя обычно не принимаю лекарств, запила предупредительно подсунутой минералкой; Юсуф подмигнул: «За сговорчивость вам полагается кофе за счет заведения. Но – не сегодня. В следующий раз».</p> <p class="p1" id="ilias2f0rui">На самом деле я совсем не отличаюсь сговорчивостью, но в тот раз ушла домой, так и не выпив кофе, спрашивала себя по дороге: «Мама, что это было? Гипноз?» Но голова, надо сказать, прошла практически сразу, за это я была благодарна Юсуфу. Жизнь и так невеселая штука, куда мне еще дополнительная боль.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0ruj"></p> <p class="p1" id="ilias2f0ruk">На следующий день Юсуф и правда не взял с меня денег за кофе, но вел себя сдержано, с разговорами особо не лез, всем своим видом показывал, что не претендует на новую степень близости или какое-то особое отношение только потому, что вчера дал мне таблетку, а я ее приняла. Мне это понравилось: такая подчеркнутая деликатность по нынешним временам великая редкость, я очень ее ценю.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rul"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rum">Примерно неделю спустя я возвращалась с работы довольно поздно, около десяти. Так иногда бывает: жизнь главного бухгалтера сравнительно небольшой юридической фирмы, по большей части, легка и беззаботна, но пару раз в год наступает расплата. В смысле аврал. Впрочем, мне-то как раз грех жаловаться, авралы меня бодрят, будь моя воля, устраивала бы их почаще; ладно, как есть, тоже вполне ничего.</p> <p class="p1" id="ilias2f0run">Я была уверена, что в это время «Черная чашка» уже закрыта, но в зале горел свет, а за столом напротив окна сидела парочка, оба огненно-рыжие, с совершенно одинаковыми аккуратными вздернутыми носами, так что не поймешь, то ли влюбленные, то ли просто брат и сестра. Юсуф нес вахту у входа, курил свою черную сигарету, приветливо улыбнулся мне половиной рта: «Как вы сегодня поздно! Я думал, уже не придете. Очень вам рад».</p> <p class="p1" id="ilias2f0ruo">Разумеется, я зашла. И заказала латте, хотя по моему опыту, после восьми вечера кофе, включая совсем слабый и сладкий, мне лучше не пить. Но если всегда поступать правильно, жизнь окончательно утратит даже те остатки смысла, которые мы придумали себе в утешение, потому что никакого смысла, конечно же, нет.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rup">Пока я пила латте, примостившись на высоком табурете у стойки, Юсуф прошелся по залу, шурша подолом длинной широкой юбки из какой-то блестящей, на вид непромокаемой ткани, собрал пустые чашки и вытер столы, не несколькими суетливыми жестами, как сделала бы я сама, а одним долгим непрерывным движением; никогда прежде не обращала внимания, как он наводит порядок, а сейчас наконец оценила. Очень красиво, как будто уборка грязной посуды – какое-то тайное боевое искусство, и Юсуф в совершенстве им овладел.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ruq">Вернувшись за стойку, Юсуф вдруг сказал: «Мне кажется, вы должны хорошо играть в нарды. Хотите партию? Я очень давно не играл, да и вы тоже».</p> <p class="p1" id="ilias2f0rur">Я не успела не то что ответить, даже обдумать его предложение, а передо мной уже лежала маленькая карманная доска с крошечными магнитными шашечками; считается, что дорожная, у меня тоже такая есть, хотя сама не знаю, зачем ее купила, играть-то мне не с кем, ни дома, ни в дороге. Я живу одна и путешествую тоже одна. И действительно очень соскучилась по игре.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rus"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rut">– Странно, – сказал Юсуф, когда я бросила кубики, – почему-то мне кажется, что в последний раз вы играли в нарды со смертью. Но это все-таки вряд ли. Смерть не играет в настольные игры с людьми.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ruu">Я уставилась на него, забыв сделать ход: что за чушь?! Но потом кое-что вспомнила и удивилась еще больше. И рассмеялась, потому что правда вышло смешно.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ruv">– В последний раз я играла в нарды с папой, – наконец сказала я. – Но знаете где? В похоронном бюро! Он там одно время работал администратором, или что-то вроде того; не знаю, я не вникала, слишком далеко друг от друга живем. Несколько лет назад приезжала в гости, зашла за папой к нему на работу, чтобы вместе идти в ресторан, а ему надо было кого-то дождаться, не то взять, не то отдать ключи; в общем, тогда мы с ним и поиграли, хороший способ скоротать полчаса.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ruw">– А, – с явным облегчением кивнул Юсуф, – да, так понятно. А то получалась какая-то ерунда.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rux">– Но откуда вы вообще взяли?.. – начала было я, но он меня перебил:</p> <p class="p1" id="ilias2f0ruy">– Ваш ход.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ruz">Даже не знаю, почему не стала требовать у него объяснений. Скорее всего, потому, что и сама понимала: что ни скажет, все равно не поверю. А если поверю, тем хуже. Мне потом с этим жить.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ru0">Первую партию я выиграла, вторую проиграла, третью и четвертую снова выиграла, обе с минимальным преимуществом, зато пятую продула как-то совершенно позорно, а перед началом шестой мы вдруг обнаружили, что уже половина первого. И Юсуф предложил: «Отыграетесь завтра. Вам же, наверное, рано вставать».</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0ru1"></p> <p class="p1" id="ilias2f0ru2">Назавтра я и правда отыгралась, выиграла три партии из четырех. Немного опасалась, что теперь придется играть каждый вечер, и мне быстро надоест, а Юсуф так искренне радуется что нашел наконец подходящего партнера для любимой игры, что мне будет проще сменить кофейню, чем придумать, как вежливо ему отказать. Но Юсуф больше не вспоминал о нардах, так что примерно через неделю я сама предложила сыграть, и он просиял: «Отлично! Я уже очень соскучился, но не хотел вам надоедать».</p> <p class="p1" id="ilias2f0ru3">В подобных случаях обычно говорят: «Так мы и подружились». Но даже наедине с собой я могу сказать только: «Так мы… не знаю что». Потому что я правда не знаю, что именно произошло между нами. И произошло ли вообще хоть что-то. По большому счету, мы с Юсуфом из «Черной чашки» просто стали регулярно играть в нарды, примерно раз-два в неделю. А иногда вместе выходили покурить.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0ru4"></p> <p class="p1" id="ilias2f0ru5">Однажды мы курили у входа в кафе, а по площади, мимо военного министерства шли моряки в красивой парадной форме. Не знаю, как их к нам занесло, у нас не портовый город; впрочем, неважно. Я тогда почему-то призналась Юсуфу:</p> <p class="p1" id="ilias2f0ru6">– Я в детстве хотела стать моряком, представляете?</p> <p class="p1" id="ilias2f0ru7">– А я – джинном, – откликнулся он.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ru8">– Кем?! – переспросила я, в полной уверенности, что ослышалась.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ru9">– Джинном, – повторил Юсуф. – Всемогущим, как в сказках, только, конечно, без лампы. Чтобы не выполнять желания любого дурака, который ее найдет, – и, помолчав, добавил: – Но я, кстати, до сих пор не передумал. Работаю в этом направлении. Делаю, что могу.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rva">– Джинном, значит, – растерянным эхом откликнулась я. – Духом, созданным из чистого бездымного пламени. Хорошая, должно быть, профессия. Губа не дура у вас.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvb">– Не дура, – спокойно подтвердил Юсуф. – Но человеку трудно стать джинном.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvc">– Трудно, но все-таки можно?</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvd">– Точно пока не знаю. Надеюсь, что да, – сказал он, выбросил докуренную сигарету и исчез за дверью кафе. Я вошла следом; Юсуф как раз ставил перед очередным клиентом чашку с только что сваренным кофе, как будто никуда не выходил.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rve"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rvf">Три дня спустя, когда я снова застала Юсуфа у входа в «Черную чашку» с сигаретой в зубах, он, не поздоровавшись, сказал:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvg">– Есть сорок правил, исполняя которые на протяжении достаточно долгого времени, человек может стать джинном. А может и не стать, тут уж как повезет. Не всякий человек подходит для превращения в джинна. Но пока не попробуешь, не узнаешь, подходишь ли ты.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvh">Я так удивилась, что споткнулась и чуть не упала; и упала бы, если бы Юсуф меня не подхватил. Спросил:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvi">– Не ушиблись?</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvj">А я спросила:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvk">– Что за правила? Откуда вы их узнали? Как такое вообще может быть?</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvl">– Понятия не имею, – ответил Юсуф. – Может быть, они мне приснились. А может быть, пригрезились наяву. – И, рассмеявшись, добавил: – А может быть, я просто сам эти правила выдумал. У меня в детстве воображение было – о-го-го!</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvm">Мне почему-то стало так обидно, словно я уже твердо решила превратиться в джинна, дело оставалось за малым: получить инструкцию. И вдруг выясняется, что никакой инструкции нет, меня разыграли, умеренно остроумно и совершенно непонятно зачем.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvn">– Извините, – поспешно сказал Юсуф. – На самом деле ничего я не выдумывал. Куда уж мне. Просто сперва сказал вам правду: «Они мне приснились», – сразу понял, как глупо это звучит, и попытался превратить разговор в шутку. Шутка явно не удалась.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvo">– Нормально звучит. Всем время от времени снятся странные сны. И некоторые люди, включая меня, придают им довольно большое значение, – заметила я. И вошла в кафе, а Юсуф остался на улице со своей сигаретой. Но за стойкой он все равно почему-то стоял.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvp">Кроме нас в «Черной чашке» никого не было, хотя время самое бойкое, вечер, в начале седьмого здесь обычно полно народу, куда они сегодня все подевались? Нет, правда, куда?</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvq">– Первое Правило Джиннов, – сказал Юсуф, ставя передо мной пиалу с зеленым чаем вместо привычного латте, – гласит: завладей семью вещами, на которые не имеешь права по рождению. Звучит как нечто невыполнимое, правда? Но я в свое время много об этом думал и понял, что не обязательно грабить караваны и убивать царей, чтобы занять их престол. Можно просто уехать из города, в котором родился, поселиться в другом, изучить его лучше, чем старожилы, полюбить, устроиться, завести дом, обрасти кучей приятелей, стать завсегдатаем в местных кофейнях, быть в курсе всех городских новостей, радоваться добрым переменам и огорчаться, когда в городе что-то не так, словом, сделать чужой город своим – вот вам и первый пункт.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvr">– Это и правда не слишком сложно, многие так удачно переезжают, – согласилась я. – А еще что?</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvs">– Можно сменить имя, – улыбнулся Юсуф. – По крайней мере, я это сделал; специально выбрал арабское имя – в честь джиннов и просто потому, что я сам – человек другой культуры. Не араб, а наполовину белорус, а наполовину поляк. Мои родители никак не могли назвать ребенка Юсуфом. Никаких шансов! Тем не менее это теперь мое имя. Даже в паспорте записано. Менять документы хлопотно, но я решил, дело стоит таких трудов.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvt">– И юбки вы поэтому носите? – не удержалась я.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvu">– Конечно. Такая одежда по праву рождения мне определенно не положена, она считается женской. А я шестой год постоянно юбки ношу. Уже трудно представить, что раньше одевался иначе; на старых фотографиях какой-то странный незнакомец в штанах. В этом смысле мне, конечно, здорово повезло с эпохой: в наше время одевайся, как хочешь, ничего тебе за это не будет, разве только прохожие иногда оборачиваются, и детишки пялятся, как на клоуна, но это, как по мне, совсем не беда. А еще я курю.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvv">– И что с того? – удивилась я. – Многие курят.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvw">– Не понимая, что они делают, – усмехнулся Юсуф. – Дым некоторых растений, включая табак, предназначается в дар высшим духам. Я курю – возможно, вы обратили внимание – только сигареты из натурального табака. И таким образом, вдыхая дым, присваиваю чужую еду. Но высшие духи не против. Они на самом деле совсем не жадные. И любят делиться с теми, кто не забывает их благодарить.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rvx">Я хотела расспросить его подробнее про высших духов и сигареты, но в это время в кофейню наконец-то ввалилась развеселая компания студенток с разноцветными волосами, и Юсуф занялся их заказом, а я подумала: перекрасить волосы в какой-нибудь розовый, синий или фиолетовый цвет – это, наверное, тоже одно из возможных решений? Вроде бы, сходится: никто на этой планете не мог родиться с таким цветом волос. Интересно, а почему Юсуф не перекрасился? Это даже менее экстравагантно, чем ходить в юбке, по крайней мере, я не раз видела в городе мужчин с разноцветными волосами… И какие еще три вещи он беззаконно присвоил, если на то пошло? Увел чужую жену? Издал под своими именем украденную рукопись романа или хотя бы институтский диплом? Перерисовал чужое фамильное древо, заплатил за печать и теперь может хвастать дворянскими предками? Или выжил после смертельной болезни, присвоив себе саму жизнь? Долго еще ломала голову, но расспрашивать не решилась: захочет – расскажет сам.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rvy"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rvz">Не рассказал. И вообще вел себя как ни в чем не бывало, так что я даже начала сомневаться: да был ли вообще тот странный разговор о правилах для людей, желающих превратиться в джиннов? Или просто приснился? В детстве я совсем не умела различать сны и явь, да и теперь путаюсь иногда.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rv0">Но месяца два спустя, во время очередной партии в нарды Юсуф вдруг сказал:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rv1">– Вы извините, что иногда сбиваю вас с толку своей болтовней. Со мной в этом смысле трудно: пятое Правило Джиннов велит говорить все, что взбредет в голову, не задумываясь о последствиях. И я стараюсь по мере возможности его выполнять.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rv2">– Если так, вы плохо стараетесь, – заметила я. – Я имею в виду, вы довольно редко говорите странные вещи.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rv3">– Так это потому, что они редко приходят мне в голову, – улыбнулся Юсуф. – Я в сущности скучный человек.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rv4">– А какие остальные правила? – рискнула спросить я. И тут же прикусила язык. Будь я на месте Юсуфа, мне бы совсем не понравилось, что кто-то бесцеремонно лезет в мои дела.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rv5">Но он не рассердился, только печально вздохнул:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rv6">– Я понимаю, как это некрасиво: заинтриговать и ничего толком не объяснить. Но, к сожалению, восемнадцатое Правило Джиннов запрещает раскрывать людям тайны. Нечаянно проболтаться можно, а намеренно рассказать, увы, нельзя. Я бы с удовольствием выдумал несуществующие правила, специально чтобы вас развлечь, но третье Правило Джиннов гласит, что лгать нельзя даже в штуку. А если нечаянно вырвалось, надо сразу же извиниться перед собеседником и признаться, что обманул. Это, пожалуй, самое трудновыполнимое правило, очень я с ним намучился, пока привык. Хорошо хоть умалчивать и недоговаривать разрешается, а то даже не знаю, как бы я дожил до этого дня.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rv7">– Да, всегда говорить правду довольно неудобно, – согласилась я.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rv8">Больше я его о правилах не расспрашивала, но однажды, вернувшись домой, нашла в кармане пальто салфетку из «Черной чашки», тоже, конечно, черную, на которой белым карандашом было написано: «Девятое Правило Джиннов: каждый день кого-нибудь удивляй». И почему-то обрадовалась, хотя, по идее, должна была рассердиться, что он залез мне в карман. Но Юсуф есть Юсуф, поди на него рассердись.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rv9"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rwa">В ноябре, когда дни делаются все короче, а до солнцеворота еще так мучительно далеко, что в него почти невозможно поверить, мне стало хуже. Ничего удивительного, в это время мне всегда становится хуже, в смысле повеситься хочется даже во сне; на самом деле это не так страшно, как, наверное, можно подумать, страшно было только в первые годы, пока я не привыкла и не убедилась на опыте, что эта горькая вечная тьма не имеет надо мной особенной власти, точнее, что она – это не вся я. Кроме тьмы есть что-то еще, и оно твердо решило выжить, не для радости, которой мне, в силу устройства организма, не светит, а просто назло. Чтобы не достаться тьме на завтрак, обед и ужин, ишь, раскатала губу, обойдется! Что-что, а это пока в моей власти – заставить тьму голодать.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwb">Поэтому я не только до сих пор не повесилась, но каждый день хожу на работу и даже не путаюсь в цифрах, чего только не сделаешь назло врагу. А что с кислой мордой, и вокруг меня густое черное облако, невидимое, но явственно ощутимое – ничего не попишешь, коллеги потерпят, благо у меня отдельный кабинет. Но другим людям меня в это время, конечно, лучше не видеть. Дело не в том, что я опасаюсь с ними рассориться или чем-то обидеть, просто иррационально боюсь, что их поглотит моя голодная тьма. Хотя, конечно, так не бывает. Чужая тьма никому не страшна. Умом я это понимаю, но все равно стараюсь ни с кем не встречаться, даже с родителями по телефону не разговариваю, только пишу короткие сообщения; к счастью, они верят, что с ноября до Нового года у меня на работе страшный завал.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwc">Но в «Черную чашку» я, конечно, исправно заходила каждый день, по утрам и после работы; не такая я дура, чтобы отказаться от этого утешения, последнего аргумента в споре с тьмой, единственного недолговечного убежища от нее. Ради этих визитов я весь день копила силы; их худо-бедно хватало на одну почти искреннюю улыбку, с которой я говорила Юсуфу: «Привет». Он отвечал, как обычно, развлекал меня болтовней, несколько раз доставал из-под стойки нарды – за эти дары я была ему благодарна, хотя знал бы кто, сколько усилий мне стоило их принимать.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwd">Однажды во время игры – я как раз начала выигрывать и почти по-настоящему этому радовалась, ну, насколько могла – Юсуф вдруг сказал: «О. Кажется, это можно убрать», – и коснулся моего лба; жест совершенно неуместный, но безобидный, так проверяют, не поднялась ли температура. Я даже не отшатнулась, но удивилась: чего это он? Но не успела спросить, потому что расплакалась. Сама не знаю, как это произошло, обычно я очень сдержанная, даже наедине с собой.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwe">Ничего не случилось, поступок Юсуфа меня не обидел, только чуть-чуть удивил, но я рыдала, как в раннем детстве, когда любое огорчение – горькое горе, малейший испуг – лютый ужас, а пустяковая обида невыносима, и кажется, что все это – навсегда. Юсуф сохранял полную невозмутимость, только выдал мне пачку салфеток и сказал:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwf">– Двадцать первое Правило Джиннов гласит: «Когда хочется плакать, плачь». Вам, конечно, эти правила исполнять необязательно, зато мне есть, чему поучиться. Отлично вы плачете, даже зависть берет.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwg">Услышать про зависть почему-то было так смешно, что я рассмеялась сквозь слезы. А досмеявшись, обнаружила, что слезы наконец-то закончились. И сказала Юсуфу:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwh">– Хорошо. Значит, я могу не извиняться. И не объяснять свое поведение. Тем более, я все равно не знаю, как его объяснить.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwi">Он отмахнулся:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwj">– Еще и не такое бывает. Лучше делайте ход, пока я не воспользовался вашим положением и не начал переставлять шашки. Правила правилами, но я с рождения жулик, а против природы не попрешь.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwk">Как-то мы доиграли; кажется, я даже выиграла эту партию, впрочем, не поручусь, очень плохо помню, чем закончился вечер. И только по дороге домой, заметив, что кручу в руках сложенный зонт, словно бы выполняя простенькое упражнение с мечом, поняла, что настроение у меня если и не отличное, то как минимум легкомысленное. И никакой тьмы во мне нет. Только снаружи, но она-то как раз совсем не страшная, мутно-желтая, призрачно-голубая, местами оранжевая из-за фонарей.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rwl"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rwm">Тьма не вернулась ко мне ни во сне, ни наутро, а к вечеру я уже почти не верила, что была какая-то тьма, превратившая мою жизнь в аккуратный, грамотно спроектированный филиал ада на одну условно грешную душу; на самом деле, очень условно, сколько там тех грехов. Помнить – помнила и вряд ли когда-нибудь забуду, но не всем измученным телом, как обычно даже выздоровев, вспоминают болезни, а только теоретически: «было – так».</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwn">Я, конечно, зашла в «Черную чашку» с утра, по дороге на работу, как почти всегда делала. Юсуф приветливо поздоровался, поставил передо мной эспрессо и убежал протирать столы; впрочем, все к лучшему, мне надо было спешить. Зато вечером он предложил выйти покурить, угостил своей сигаретой, как по мне, слишком уж крепкой, все-таки я совсем не высший дух. И с нескрываемым, явно злорадным удовольствием любовался, как я давлюсь горьким дымом, наконец, милосердно отнял угощение, утешил:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwo">– Ничего, я к ним тоже не сразу привык.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwp">Дождался, пока я развернусь, чтобы войти обратно в кофейню, и прошептал, почти касаясь губами затылка:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwq">– Пятнадцатое правило джиннов гласит: «Не печалься о чужих болезнях, скорбях и бедах, но если можешь исцелить, исцеляй».</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwr">А когда я переступила порог «Черной чашки», он, конечно, был уже там, стоял, склонившись над кофейной машиной, то ли исправлял какую-то поломку, то ли просто фильтры менял, такой серьезный и сосредоточенный, что я не решилась спросить, какого черта он дурит мне голову. В смысле, сказать, что я теперь, кажется, должна ему целую жизнь. И не знаю, чем отдавать такой долг. И не факт, что придумаю. В общем, я промолчала, но Юсуф все равно ответил, на миг оторвавшись от недовольно фыркающей машины: «Не все долги надо отдавать».</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rws"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rwt">С Рождества до Нового года в нашей фирме каникулы, и на эту неделю я всегда уезжаю куда-нибудь к морю, в тепло. Я люблю путешествия, можно сказать, только ради них и работаю, а возможность удрать из нашей темной мокрой зимы в чужое вечное лето – это настоящее счастье, в той форме, в какой оно вообще доступно для меня.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwu">Билеты я всегда покупаю заранее, еще весной. И гостиницу заказываю примерно тогда же. Потом цены начинают расти и к осени взлетают до почти немыслимых, но дело, конечно, не только в этом; то есть на самом деле вообще не в этом, экономна я только в теории, на практике мне плевать. Просто к началу каникул от меня обычно остается так мало, что добровольно пальцем не пошевелю, а оплаченные билеты тянут меня как на аркане – туда, где будет почти хорошо. Нехитрый трюк, но со мной он неизменно срабатывает: я не люблю, когда рушатся мои планы. Терпеть этого не могу.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwv">На этот раз все было иначе – в том смысле, что меня не надо было тащить на аркане, я сама подпрыгивала от нетерпения, предвкушая поездку: если уж раньше солнце и море меня хоть немного, да радовали, то как же отлично там будет сейчас!</p> <p class="p1" id="ilias2f0rww">За несколько дней до праздников я увидела объявление на дверях «Черной чашки». Там было написано: «В Сочельник кофейня будет работать до полуночи, ждем всех, кому одиноко в Рождество». Я сперва очень обрадовалась такой прекрасной идее, но потом вспомнила, что улетаю двадцать четвертого, сразу после обеда, так что не для меня этот праздник. Так и вошла в растрепанных чувствах, улыбаясь и чуть не плача. На вопросительный взгляд Юсуфа честно ответила:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwx">– Огорчилась, что не попаду на вашу рождественскую вечеринку. Еду в отпуск, двадцать четвертого днем самолет.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwy">– И правда жаль, – согласился он. Больше ничего не сказал, даже, кажется, ободряюще улыбнулся одной половиной рта, но вернувшись домой, я поменяла билет на двадцать пятое. Страшно вспомнить, какую пришлось добавлять доплату, но денег было совсем не жаль. Чувствовала себя полной дурой, и это свежее, яркое ощущение захватило меня целиком.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rwz">Юсуфу я ничего не сказала. Решила, пусть будет сюрприз. Сам говорил, что девятое Правило Джиннов велит каждый день кого-нибудь удивлять. Вернее, написал на салфетке. Я ее тогда приколола кнопкой к доске для записей в коридоре; так до сих пор и висит.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rw0"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rw1">По дороге я, помню, подумала: «Вот будет номер, если кофейня закрыта!» – и тут же отругала себя за глупость. Юсуф написал объявление, значит, будет работать. Кому и верить, если не ему.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rw2">Свернув на площадь, я увидела, что в «Черной чашке» горит свет, и прибавила шагу. Впрочем, я всю дорогу очень быстро шла, даже жарко стало, хотя была в легком осеннем пальто – очень уж теплый выдался вечер. У нас почти всегда «черное», то есть бесснежное Рождество.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rw3">Юсуф курил у входа, заметил меня издалека, поднял руку в приветственном жесте. Сказал:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rw4">– Не надеялся, что вы придете. – Подумав, добавил: – Но все равно верил, что будет именно так. Надежда и вера, сами знаете, разные вещи.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rw5">– Разные, – подтвердила я.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rw6"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rw7">Я думала, в кофейне этим вечером будет или совсем пусто, или, наоборот, людно и празднично. Но не угадала: вечером Сочельника в «Черной Чашке» все было как всегда, точнее, как ранним вечером воскресенья: народу немного, зато все расслабленные и довольные, заказывают чаще чай лате, чем кофе, многие берут пирожные, и никто никуда не спешит. Вот и сейчас за одним столом сидела рыжая парочка, которую я здесь время от времени встречала, за другим – маленькая кудрявая женщина, невзрачный коренастый мужчина средних лет и высокий блондин, за обе щеки уписывающий шоколадный торт; этих я, кажется, тоже видела пару раз. А на подоконнике, теоретически предназначенном для романтических юных дев, расположились два здоровенных дядьки, еле втиснулись, бедные, и вот их-то я точно видела в первый раз, а то бы запомнила: у одного глаза ярко-зеленые, как огни светофора, у второго к разбойничьей роже прилагались совершенно детские ямочки на щеках.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rw8">Юсуф поставил передо мной высокую прозрачную чашку с кофе и шапкой взбитых сливок, сказал:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rw9">– По случаю праздника с настоящим ямайским ромом. Называется «Фарисей». Его положено пить, не размешивая, сквозь сливки, но если очень хочется, так и быть, размешайте. Слова дурного вам не скажу.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxa">И подхватив еще две таких чашки, понес их дядькам на подоконнике. Вернувшись, достал нарды, подмигнул мне:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxb">– Когда еще и играть.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxc">То ли кофе с ромом на меня так подействовал, то ли просто общая атмосфера, но я продула четыре партии кряду, чего прежде никогда не случалось. Мы с Юсуфом всегда играли примерно на равных, даже я чуть-чуть лучше, логика и расчет – моя сильная сторона. Но, похоже, вся моя логика улетела в отпуск вовремя, в отличие от остальной меня.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxd">– Не огорчайтесь, – сказал Юсуф после четвертой партии. – Мне сегодня с самого утра везет, аж голова кругом. Такой уж день. Идемте лучше покурим, пока никто не хочет добавки. Надо ловить момент.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rxe"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rxf">– …Последнее, сороковое правило Джиннов гласит: «Исчезая из мира людей, можно выбрать, в чьей памяти ты останешься», – сказал Юсуф, прикурив свою черную сигарету. – Мне это нравится. Как-то я не готов вот так сразу совсем с концами исчезать. Как вы на это смотрите?</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxg">– На что? – опешила я. – На перспективу исчезнуть с концами? А что, знаете, может, я и не против – если не прямо сейчас.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxh">– Ну что вы. Куда вам сейчас исчезать, – совершенно серьезно ответил Юсуф. – Вы, можно сказать, только жить начали… я имею в виду, делать это с удовольствием. Не самый подходящий момент все бросать. Я хотел спросить, как вы посмотрите, если я останусь именно в вашей памяти? Мне кажется, вам это скорее понравится, чем повредит, но мало ли, что мне кажется. Может быть, вы не такая, как я себе представляю. Я довольно плохо разбираюсь в людях. И вообще фантазер.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxi">Этот разговор мне не нравился. Какой-то он был не праздничный. Недостаточно легкомысленный для новой, сегодняшней, глупой, счастливой меня. И я честно попыталась разрядить обстановку:</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxj">– В моей памяти вы все равно останетесь, хотите того или нет. Некоторые вещи не забываются. Одни ваши юбки чего стоят! Нет уж, такие воспоминания я ни за какие сокровища не отдам.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxk">– Отлично, – кивнул Юсуф. – Значит, по рукам.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxl">И действительно протянул мне руку. Пришлось ее пожимать. Ладонь у него была такая горячая, словно он только что вышел из сауны. Или специально на радиаторе руки грел.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rxm"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rxn">В награду за покладистость я получила еще порцию «Фарисея». И еще одну. Вечер набирал обороты, в «Черную чашку» ввалилась компания трезвых, но возбужденных туристов во главе с крупной дамой в шапочке Санта-Клауса, которая восторженно повторяла: «А я вам говорила, это Вильнюс! Самый чокнутый город на свете! Здесь даже в Сочельник работают кофейни! Убедились теперь?» Юсуф угостил их кофе за счет заведения и прибавил громкость на магнитоле, которая тихо напевала что-то себе под нос в дальнем углу. Рождественские гимны сменились танцевальной музыкой; после какого-то по счету «Фарисея» я внезапно обнаружила себя танцующей невообразимо дикую пародию на танго в объятиях незнакомца с разбойничьей рожей, причем, кажется, где-то под потолком. Впрочем, это обстоятельство смутило меня только наутро, когда я, невыспавшаяся, но неописуемо довольная собой и жизнью, волокла вниз по лестнице чемодан, пытаясь вспомнить, как вернулась домой.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxo">Правильный ответ: да никак не вернулась. Просто почему-то проснулась там.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rxp"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rxq">Семь дней отпуска пролетели, как один очень длинный, ленивый, утомительный, скучный, веселый, солнечный, пасмурный, заполненный одиночеством и болтовней с незнакомцами день. А что в ходе этого дня несколько раз прилегла ненадолго поспать – так это обычное дело на южном морском курорте, где размеренно тянется и незаметно пролетает наша чужая, под проценты одолженная у скупердяйки-судьбы жизнь. Мне она всегда нравилась больше, чем настоящая, могла бы, застыла бы в этой капле солнечной теплой смолы навсегда, но на этот раз мысли о возвращении домой не портили мне удовольствия, а, наоборот, взбадривали. «Прилечу ранним вечером, – думала я, – и сразу пойду в “Черную чашку”. И тогда…» Я понятия не имела, что будет тогда. Скорее всего, ничего особенного: Юсуф приготовит мне латте, скажет: «Долго вас не было», – и достанет нарды. Ну или просто позовет покурить. И расскажет еще что-нибудь о Правилах Джиннов, или, что гораздо более вероятно, о них помолчит, но так выразительно, что лучше любого разговора. А может, вообще ничего не произойдет. Меня в равной степени устраивали все варианты. Кроме одного, но его я предвидеть никак не могла.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rxr"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rxs">Кофейни «Черная чашка» на площади напротив военного министерства не было. И вообще никакой кофейни. В том месте, где мы с Юсуфом курили у входа, теперь была только стена, причем не стена здания, а просто сравнительно невысокая ограда, отделяющая площадь от территории Президентуры; я и сама не понимала, где тут могла умоститься кофейня. Но она была! Совершенно точно была, несколько лет. Называлась «Черная чашка»; господи, да у меня дома салфетка из этой кофейни, я только что оттуда, своими глазами видела: салфетка висит!</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxt">Я так растерялась, что несколько раз зачем-то обошла площадь, превращенную в стоянку для автомобилей работников военного министерства, потом пошла вдоль стены, сунулась в открытую калитку, попала в проходной двор, через который часто возвращалась домой из кофейни, вцепилась в первого встречного старичка: «Скажите, пожалуйста, здесь рядом недавно было кафе…», но по выражению его лица поняла, что расспросы бесполезны, кафе моего собеседника совершенно не интересовали, вне зависимости от того, рядом они находятся или нет.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxu">Я больше никого не пыталась расспрашивать, а собралась с духом, взяла телефон, вошла в интернет, отправила запрос: «Вильнюс кафе черная чашка». Поиск выдал мне кучу названий кафе и ресторанов: Caffeine, Mint Vinetu, Kinza и еще какую-то ерунду, не имеющую ни малейшего отношения к настоящей «Черной чашке», куда я ежедневно ходила, к Юсуфу, его юбкам, нардам и Правилам Джиннов, к нашему Сочельнику с «Фарисеями» и ко мне, счастливой, пьяной, танцующей танго, ужасно довольной своей жизнью, хотя так и не ставшей моряком.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxv">Я даже теперь совсем не чувствовала себя несчастной. Растерянной – да. Сбитой с толку. Огорченной. Испуганной. Очень сердитой. Но несчастной – нет. Если бы сейчас передо мной появился Юсуф, я бы, наверное, его поколотила – не по-настоящему, не всерьез, как любимые младшие сестры дубасят кулаками своих терпеливых братьев, от всего сердца, но вполсилы, твердо зная, что сдачи им не дадут.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0rxw"></p> <p class="p1" id="ilias2f0rxx">Дома я сразу метнулась к доске в коридоре: висит салфетка? Слава богу, висит. И надпись цела: «Девятое Правило Джиннов: каждый день кого-нибудь удивляй». Юсуф, конечно, молодец, хорошо выполняет правила. Вот уж удивил так удивил.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxy">Тогда я вспомнила еще одно, не помню, какое по счету правило: «Когда хочется плакать, плачь». И дала себе волю. В смысле разревелась прямо в коридоре, даже пальто не сняла.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rxz">А потом слезы закончились. Их всегда оказывается гораздо больше, чем можно предположить, но все-таки меньше, чем нужно, чтобы плакать вечно. И я, шатаясь от слабости, и придерживаясь за стену, пошла на кухню, чтобы пополнить запас. В смысле выпить воды.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rx0">Даже не включая свет, я увидела, что на кухонном столе лежит тетрадка. Совершенно точно не моя, бумажных тетрадей у меня в доме отродясь не водилось. Я их не покупаю уже много лет.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rx1">Тетрадка была горячая. Не настолько, чтобы обжечься, но чтобы согреться – в самый раз. Я долго сидела в темноте на табурете, поочередно прижимая тетрадь то к лицу, то к груди, то к коленям, то к шее, очень уж приятно было ощущать ее тепло.</p> <p class="p1" id="ilias2f0rx2">Потом я все-таки включила свет. И увидела, что тетрадь очень старая, обложка, когда-то красная, выцвела до бледно-розовой. И аккуратная надпись «Правила Джиннов» поблекла, но все-таки была вполне различима. Я открыла ее на последней странице, повинуясь детской привычке начинать читать книги с финала, чтобы сразу узнать, чем дело закончилось, и потом не особо переживать. Там было написано: «Тридцать девятое правило: при всякой возможности делай подарки, которых сам никогда не получал».</p></span><div class="page-break" blockuuid="emzg64xf_0" itemuuid="emzg64xf"></div><span id="id2" blockuuid="emzg64xf_0" itemuuid="emzg64xf">
- <div class="title1" id="ilias2f0sq5">
- <p class="p" id="ilias2f0sq6">Проход Йоно Меко (Jono Meko skersvėjo takas)</p>
- <p class="p" id="ilias2f0sq7">Сквозной проход</p>
- </div> <p class="p1" id="ilias2f0sq8">– Какая сегодня будет улица? – спрашивает Нёхиси.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sq9">Знает, что в качестве секретаря я прекрасен, как свальный грех всадников Апокалипсиса, но спрашивает все равно.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sra">Его счастье, что я честный. И не делаю вид, будто пытаюсь вспомнить то, чего никогда не знал. А просто корчу первую попавшуюся дурацкую рожу и говорю:</p> <p class="p1" id="ilias2f0srb">– Да какая пожелаешь.</p> <p class="p1" id="ilias2f0src">Мое счастье, что он азартный. И вместо того, чтобы испепелять меня негодующим взором, радуется:</p> <p class="p1" id="ilias2f0srd">– Забыл? Отлично! Значит, можно погадать.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sre">На свет божий появляется шляпа. Откуда она появляется – отдельный вопрос. Обычно я в таких случаях говорю (в том числе, и себе), что Нёхиси достал ее из рукава, как фокусник. Но сейчас он выглядит, как довольно крупный солнечно-рыжий кот. Какие могут быть рукава у кота.</p> <p class="p1" id="ilias2f0srf">Что касается меня, в данный момент я выгляжу как человек. Относительно невидимый, то есть видимый не всем подряд. Однако руки у меня на месте, и это не настолько хорошая новость, как может показаться. Она означает, что я обречен писать.</p> <p class="p1" id="ilias2f0srg">На свет, по-прежнему божий, извлекаются – на этот раз хотя бы ясно, что из шляпы – школьная тетрадка в линейку и карандаш.</p> <p class="p1" id="ilias2f0srh">– Записывай! – командует Нёхиси. – Я буду диктовать.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sri">Что с ним поделать, записываю названия улиц Старого города, благо Нёхиси помнит их наизусть. Ну то есть как – теоретически считается, что помнит. А на практике всякий раз получается разное количество. Несколько лет назад было сто восемь, как имен у Шивы или бусин на буддийских четках; я, помню, очень радовался этому совпадению, носился с ним, как с писанной торбой, пока при следующем подсчете улиц не оказалось сто двадцать шесть. Потом их вдруг стало сто четырнадцать, потом сто пять, потом внезапно сто тридцать одна, и я окончательно махнул рукой на подсчеты. Так до сих и не понял – то ли память Нёхиси не столь совершенна, как, по идее, положено всемогущему существу, то ли число наших улиц действительно непостоянно, причем само по себе – лично я в их дела до сих пор никогда не вмешивался и по своей воле ничего не менял. Хотя, может, и следовало бы. Любой бардак должен либо быть немедленно упорядочен, либо с самого начала организован мной.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0srj"></p> <p class="p1" id="ilias2f0srk">На этот раз улиц у нас сто девятнадцать. Ладно, тоже хорошее число. Бумажки мы, разумеется, складываем в шляпу, чтобы вытянуть одну наугад. Отдельный вопрос, кто ее будет вытягивать. Не то чтобы нам обоим настолько нет веры, жульничать самим неинтересно. Просто Нёхиси всемогущий или что-то вроде того, да и я не совсем пропащая душа. Заранее ясно, что любой из нас, сам того не желая, вытащит из шляпы бумажку с названием улицы, которую прямо сейчас по какой-то причине любит больше других. Это не то чтобы катастрофа, но какой тогда смысл гадать.</p> <p class="p1" id="ilias2f0srl">Поэтому мы сидим на низком подоконнике, рядом с витриной сувенирного магазина, где полчаса назад устроились со своим рукоделием, и озираемся по сторонам в поисках помощника. Довольно долго, надо сказать, озираемся. Не то чтобы нам нужен какой-то особенный человек. Любой, кто способен сейчас меня увидеть, вполне подойдет. Но в три пополудни, во вторник таких героев не то чтобы много: люди слишком заняты повседневными делами, а это здорово мешает видеть реальность такой, какова она есть – непостижимой, неопределенной и полной сюрпризов.</p> <p class="p1" id="ilias2f0srm">Одна надежда на туристов. Собственно для того они и уезжают из дома невесть куда, чтобы увидеть что-нибудь необычное. Например, меня.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0srn"></p> <p class="p1" id="ilias2f0sro">Вот и сейчас нас выручает крупная черноглазая девица в зеленом пальто, с ярко-оранжевой шевелюрой и рюкзаком в виде розового клыкастого демона за спиной. Она пытается незаметно сфотографировать меня телефоном, но я перехватываю ее взгляд и говорю по-английски:</p> <p class="p1" id="ilias2f0srp">– А покажите, что получилось!</p> <p class="p1" id="ilias2f0srq">Это не просто повод заговорить, мне действительно интересно. По тому, что человек увидел на месте меня, можно довольно много понять о нем самом. А я люблю понимать.</p> <p class="p1" id="ilias2f0srr">С экрана телефона, любезно предоставленного смущенной девицей, на нас взирает здоровенный бритоголовый старец, с бородой, заплетенной в разноцветный косы. Нос у этого удивительного меня размером чуть ли не в полголовы, один глаз прикрыт пиратской повязкой, шея замотана ажурной вязаной шалью с кистями, камуфляжная куртка украшена брошью в виде божьей коровки, на руках тяжеленные перстни в форме черепов. Что тут скажешь, хорош засранец. Отличное чувство комического у девочки. И неплохой, хоть и несколько эксцентричный вкус.</p> <p class="p1" id="ilias2f0srs">Нёхиси, едва взглянув на снимок, задирает хвост и пулей удирает в ближайшую подворотню. Он молодец. Вряд ли эта милая барышня способна сохранить душевное равновесие, услышав, как басовито хохочет вполне обычный с виду уличный кот.</p> <p class="p1" id="ilias2f0srt">– Спасибо, – говорю я, возвращая телефон владелице. – Отлично получилось.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sru">– А можно я вас еще раз сфотографирую? – осмелев, спрашивает она. – В другом ракурсе? В смысле вблизи.</p> <p class="p1" id="ilias2f0srv">– Можно. Но только при одном условии… – начинаю я.</p> <p class="p1" id="ilias2f0srw">На этом месте барышня заметно напрягается, явно прикидывая, не придется ли ей сейчас удирать от полоумного старца. Нормальная на самом деле реакция, я бы на ее месте тоже насторожился. От такого типа, каким я ей привиделся, чего угодно можно ждать.</p> <p class="p1" id="ilias2f0srx">– Просто достаньте из этой шляпы бумажку, – говорю я. – Одну, наугад.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sry">– О, так я буду ярмарочным попугаем! – радуется она.</p> <p class="p1" id="ilias2f0srz">У меня на языке вертится: «Расцветка у вас для такой роли что надо», – но я благоразумно помалкиваю. С этими юными девицами никогда не угадаешь, какой комплимент их обрадует, а какой испортит настроение на ближайшие семьдесят лет.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0sr0"></p> <p class="p1" id="ilias2f0sr1">– Так какая же у нас сегодня улица? – нетерпеливо спрашивает Нёхиси.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sr2">Барышня уже удалилась, предварительно сфотографировав меня примерно три миллиона раз. А он как раз досмеялся и вышел из подворотни, все такой же рыжий, по-прежнему кот. Этот облик он способен носить целый день, даже цвет не меняя. Все прочие надоедают ему гораздо быстрей.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sr3">– Очень странная, – говорю я. – Она даже не то чтобы улица. А какой-то сквозняк имени Йонаса Мекаса<a class="footnote" id="ilias2f0sr4" href="#ilias2f0tjd">[1]</a> – если дословно. Знаю художника с таким именем<a class="footnote" id="ilias2f0sr5" href="#ilias2f0tje">[2]</a>, но что в его честь назвали некий проход, впервые слышу. Это вообще где?</p> <p class="p1" id="ilias2f0sr6">– Ну здрасьте. Это же твоя любимая лестница от Ужуписа к Художественной академии. Где раньше ангел в арке висел, пока ты не подговорил его улететь.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sr7">– Не подговорил, а просто честно рассказал о разнообразии возможностей, открытых всем крылатым существам. Каждый гражданин, даже если он жестяной ангел, должен знать свои права.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sr8">– Ладно, – вздыхает Нёхиси. – Пусть так.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sr9">– Надо же, я даже не подозревал, что эта лестница считается отдельной улицей. И кстати, не помню, что записывал это название. Ты мне такое точно диктовал?</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssa">– Если твоя подружка достала бумажку из нашей шляпы, значит диктовал, – невозмутимо отвечает Нёхиси. – Иначе откуда бы ей там взяться, сам посуди. Чудес не бывает.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssb">Смешно.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssc">– Ладно, – говорю, – что теперь делать. Впрочем, место вполне подходящее для игры. В каком-то смысле, даже наилучшее из возможных. Пошли?</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0ssd"></p> <p class="p1" id="ilias2f0sse">– …Здесь что, вообще никто никогда не ходит? – возмущается Нёхиси. – Мы сидим уже три часа!</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssf">На самом деле максимум десять минут. Но у каждого свое ощущение времени, поэтому спорить бессмысленно. Только сочувственно покивать. И объяснить:</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssg">– Всего третий день, как более-менее потеплело. За зиму все привыкли, что ступеньки обледенели, поэтому вниз, к академии лучше ходить другой дорогой. Еще не успели сообразить, что лед растаял, вот и нет никого. Ничего, кто-нибудь да появится, куда они денутся. Не грусти. Хорошо же сидим.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssh">Сидим мы и правда отлично, по крайней мере, с точки зрения кота: на заборе, обмотанном строительной сеткой. Будь мое тело чуть более человеческим, ни за что бы сюда не полез, но сегодня я в отличной физической форме, позволяющей элегантно воспарить над любыми обстоятельствами, включая неудобные для сидения поверхности. Всегда бы так.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0ssi"></p> <p class="p1" id="ilias2f0ssj">– Ну вот! – наконец восклицаю я. – Смотри, кто-то здесь все-таки ходит. Не зря ждем.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssk">– Какие девчонки хорошие!</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssl">От избытка чувств Нёхиси по кошачьему обычаю бодает меня в бок. Я отвечаю ему торжествующей улыбкой – видишь, я же тебе говорил!</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssm">Хотя проку от этих девчонок, честно говоря, никакого. Вчетвером идут. А по нашим правилам игрок обязательно должен быть один, иначе ничего не получится. Но все равно, почин есть почин, а красивые студентки Художественной академии, будем считать, хорошая примета. Теперь дело пойдет.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0ssn"></p> <p class="p1" id="ilias2f0sso">– Вот, – говорит Нёхиси, – Вот! Наконец-то. Идет одна. Смотри, какая красотка!</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssp">Я с энтузиазмом соглашаюсь:</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssq">– О да!</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssr">На самом деле вполне обычная женщина лет тридцати. В черном пуховике с капюшоном и джинсах в обтяжку, которые, будем честны, не делают ноги тоньше, а потому мало кого красят, но ей вполне можно такие носить. Хотя лично я…</p> <p class="p1" id="ilias2f0sss">На этом месте во мне некстати просыпается художник, что само по себе не беда, но он тут же будит своего непутевого брата дизайнера. Теперь я обречен мысленно наряжать незнакомку, приближая ее к существующему исключительно в моем воображении идеалу. Да столь увлеченно, что не сразу замечаю, как лестница исчезает, склон холма становится бескрайней равниной, залитой талой водой, так что казалась бы озером или даже морем, если бы из этой воды не поднимались высокие белоствольные деревья, по-зимнему голые, но с уже набухающими темно-вишневыми почками. Интересно, что из таких в итоге получится? Красные листья? Цветы?</p> <p class="p1" id="ilias2f0sst">Я смотрю, как женщина останавливается, прижав руки к груди; другие, оказавшись на ее месте, обычно озираются по сторонам, а эта застыла, как статуя, и только полы длинного серебристого плаща трепещут на теплом влажном ветру, как па…</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssu">Бездарное на самом деле сравнение. Никуда не годится. При чем тут какие-то паруса.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssv">– Плащ – твоя работа? – деловито спрашивает Нёхиси. – Или она сама?</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssw">Пожимаю плечами.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssx">– Поди теперь разбери. Ты лучше посмотри, какие у нее здесь удивительные облака. Ты такие когда-нибудь видел?</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssy">– Видел, – подумав, кивает Нёхиси. – Такие прозрачно-зеленые, сияющие, как будто их подсветили лампой, иногда проплывают на границе между сновидениями шестого и седьмого уровня погружения, которых обычно никто не помнит наяву. А эта красотка себе оттуда облака утащила – что тут скажешь, молодец.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ssz">В этот момент женщина тяжело оседает на землю, и мы оба сразу понимаем: с нее хватит. Пора немедленно прекращать. Хотя разыгравшееся пространство, будь на то его воля, еще бы пару минут в таком виде с удовольствием покрасовалось. Но на сегодня – все.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ss0">Миг спустя наваждение рассеивается, вместо серебристого плаща на женщине снова черный пуховик, вместо зеленых сияющих облаков – наши обычные февральские тучи, а вместо залитой водой равнины – склон холма, строительные заборы, стены домов и частично отремонтированная лестница, на одной из ступенек которой она и сидит. Ничего страшного не случилось, даже не примерещилось, просто шла, как всегда замечтавшись, не смотрела под ноги, споткнулась, и вот результат.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ss1">Меньше, чем я втайне рассчитывал. Но все-таки лучше, чем ничего.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ss2">– Гораздо лучше, чем ничего, – говорит мне Нёхиси. – Она, конечно, забудет. Вернее, скажет себе, что ей даже нечего забывать. Зато этот холм не забудет, как был мокрой весенней равниной и как в талой воде отражались сияющие облака. Такого воспоминания ему всю жизнь не хватало.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ss3">Ну, это да.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0ss4"></p> <p class="p1" id="ilias2f0ss5">Трудно сказать, для кого мы на самом деле играем. Ясно, что в первую очередь для себя – как и все, что делаем. Но не только.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ss6">Нёхиси считает, что земле, на которой построен наш город, очень полезно время от времени ненадолго превращаться во что-то такое, чем она никогда до сих пор не была. Я с ним не спорю, но втайне болею за игроков – за случайных прохожих, оказавшихся в нужное время в нужном месте, где можно увидеть свой персональный утраченный рай, подлинную причину вечной неосознанной горечи, невыразимую тайную родину своего сердца. Формулировки, конечно, никуда не годятся, просто я не знаю, как еще можно назвать пейзажи, возникающие перед взорами одиноких прохожих, когда мы с Нёхиси вытаскиваем наугад из шляпы очередную бумажку с названием улицы, которой суждено пережить кратковременные удивительные превращения, занимаем места на галерке и принимаемся ждать. Все остальное наши игроки делают сами. То есть мы не подсовываем им собственные наваждения. Наоборот, затем и играем, чтобы увидеть чужие. Не только, конечно, но в том числе и затем.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ss7">Вот о чем я думаю, пока мимо нас проходит очередная шумная компания студентов, за ними старушка с внуком примерно пяти лет и парочка туристов, безостановочно фотографирующих телефонами наши живописные руины и разноцветные граффити на стене.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ss8">Хорошие ребята, но, увы, не в игре.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0ss9"></p> <p class="p1" id="ilias2f0sta">– Мальчишка! – оживляется Нёхиси. – Смотри, какой отличный мальчишка! И один, без спутников. Это он большой молодец.</p> <p class="p1" id="ilias2f0stb">«Мальчишке» вот так навскидку вряд ли меньше пятидесяти. Но это видят мои неисправимо человеческие глаза, а Нёхиси своими кошачьими, как говорят в таких случаях, прозревает самую суть. Поэтому мое дело маленькое – засунуть в задницу свои суждения и почтительно внимать.</p> <p class="p1" id="ilias2f0stc">Длинный и тонкий, как богомол, в очках с толстыми стеклами, с трижды обмотанным вокруг тощей шеи полосатым вязаным шарфом, одетый скорее небрежно, чем по-настоящему бедно, наполовину русый, наполовину седой, наш мальчишка вприпрыжку бежит по лестнице, того гляди взлетит. И похоже, его совсем не смущает, что лестница идет уже не вниз, к реке, а вверх по заросшему какими-то дикими синими травами склону горы, такой высокой, что даже нам с Нёхиси не разглядеть ее вершину; похоже, эта гора бесконечна, никакой вершины у нее просто нет.</p> <p class="p1" id="ilias2f0std">– Смотри, совсем не испугался, – одобрительно говорит Нёхиси.</p> <p class="p1" id="ilias2f0ste">– Или вообще не заметил, что стало… эээ… немного не так?</p> <p class="p1" id="ilias2f0stf">Словно бы отвечая на мой вопрос, очкарик смеется громко и торжествующе: наконец-то вышло по-моему! – вот о чем его смех. А когда гора с синей травой исчезает, сменяясь обычным пейзажем, он на ходу, не замедлив шаг, даже не сбившись дыханием, грозит небу неожиданно большим при его худобе кулаком. Можно подумать, это у них старый спор.</p> <p class="p1" id="ilias2f0stg">– Это у них старый спор, – вслух произносит Нёхиси. – У мальчишки со всем остальным миром, я имею в виду. Он с детства хотел усилием воли изменить реальность, почти все равно каким образом, лишь бы своими глазами увидеть, как – ну, к примеру, на ровном месте вырастает самая высокая в мире гора. Или залитая асфальтом площадь становится рощей столетних дубов. Или болото знойной пустыней. На самом деле, ему все равно, что во что превратится. Или почти все равно.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sth">– И, судя по тому, как он держался, у него уже кое-что получалось, – улыбаюсь я. – Это явно не первый раз.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sti">– Только подолгу удерживать не умеет, – кивает Нёхиси. – Оно и понятно: здешняя материя все-таки чересчур инертна, даже для меня. Надо постараться не упускать его из виду, это хороший партнер для большой игры. Если забуду о нем, напомни. Договорились?</p> <p class="p1" id="ilias2f0stj">Не будь он котом, я бы сейчас повис у него на шее. Но не на чем там пока повисать, придется для выражения своих сложных и сильных чувств воспользоваться строительным забором, должен же быть от него хоть какой-нибудь прок.</p> <p class="p1" id="ilias2f0stk">– Отлично кувыркаешься, – одобрительно говорит, глядя на мои упражнения, Нёхиси. – Не знал, что ты акробат.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0stl"></p> <p class="p1" id="ilias2f0stm">Словно бы в ответ на мое веселье, на лестнице появляется еще один мальчишка. Этот уже настоящий, я имею в виду, он выглядит, как подросток, каковым, строго говоря, и является. Навскидку, не больше пятнадцати лет.</p> <p class="p1" id="ilias2f0stn">– Ты его помнишь? – взволнованно спрашивает Нёхиси. – Очень везучий! Он уже дважды нам попадался: на Кафедральной площади и…</p> <p class="p1" id="ilias2f0sto">– И возле горы Трех Крестов<a class="footnote" id="ilias2f0stp" href="#ilias2f0tjf">[3]</a>, – подхватываю я. – Причем оба раза видел одно и то же: белый замок, похожий на Нойшванштайн<a class="footnote" id="ilias2f0stq" href="#ilias2f0tjg">[4]</a>, только примерно вчетверо выше. И такой сияющий, словно его строили специально приглашенные ангелы из материалов, выписанных с небес. А вот, собственно, и он.</p> <p class="p1" id="ilias2f0str">Белый замок уже тут как тут, он красуется на вершине горы Трех Крестов, по такому случаю изрядно подросшей, покрывшейся снегом и окружившей себя другими ледяными вершинами. Наш мальчишка, взмахнув руками, переходит на бег, а мы – что мы. Смотрим ему вслед и мысленно делаем ставки: сколько продержится? Хорошо бы не меньше минуты. Пусть получится! Давай! Впрочем, на самом деле, дольше одного восхищенного вздоха – уже превосходный результат.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sts">Мальчишка давным-давно скрылся в зарослях у реки, предположительно свернул к мосту, а замок по-прежнему ослепительно белеет на фоне заснеженной горной гряды.</p> <p class="p1" id="ilias2f0stt">– Третья минута пошла, – говорит Нёхиси, почему-то шепотом, хотя никого, кроме нас, сейчас на лестнице нет.</p> <p class="p1" id="ilias2f0stu">На пятой минуте небесный Нойшванштайн все-таки исчезает, как и положено недолговечному видению. И я удивлением понимаю, что втайне от себя самого надеялся: а вдруг он теперь навсегда? А ведь взрослый вроде бы че… Ладно, не человек, а черт знает кто, но все равно взрослый. И прекрасно знаком с правилами этой игры; более того, добрую их половину выдумал сам. Ну я даю.</p> <p class="p1" id="ilias2f0stv">– Ну он дает! – восхищенно вздыхает Нёхиси. И, помолчав, добавляет: – Надеюсь, мальчик не очень огорчился, что замок не навсегда.</p> <p class="p1" id="ilias2f0stw">– Еще как огорчился, – говорю я. – Лично я на его месте сейчас бы в голос рыдал. Но это огорчение – естественная составляющая выпавшего ему счастья, так что пусть будет. Главное, что не испугался. Всерьез испортить такое событие может только страх. Вот женщину в черном мне действительно жалко, а этим двоим впору позавидовать. С ними случилось необъяснимое. Невероятное, невозможное. И им теперь с этим жить.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0stx"></p> <p class="p1" id="ilias2f0sty">– Ну слушайте, как так можно? – укоризненно говорит Таня, – Неужели вам людей совсем не жалко? Ни капельки, да?</p> <p class="p1" id="ilias2f0stz">Мы изумленно переглядываемся. Откуда она здесь взялась? Только что не было никакой Тани, и вдруг – здрасьте пожалуйста, младший инспектор Граничной полиции, тут как тут. Стоит не на лестнице, а во дворе, с другой стороны стены, в дурацкой полосатой пижаме и разноцветных носках, один розовый с желтой пяткой, второй – красный в синий горох; пожалуй, я тоже такие хочу. Но замечательные носки почему-то совершенно не улучшают Танино настроение. Сверлит нас укоризненно-огненным взором, как учительница математики, застукавшая своих лучших учеников курящими в школьном дворе.</p> <p class="p1" id="ilias2f0st0">Интересно, с каких это пор сотрудники городской Граничной полиции взяли моду лезть в наши дела? Вообще-то им не положено, у нас на этот счет договор. С другой стороны, судя по носкам и пижаме, Таня сейчас не на службе. Просто дома после дежурства вздремнуть прилегла. Так что даже не придерешься. Кто угодно имеет полное право видеть нас с Нёхиси во сне – если сумеет. А Таня – талантливая девочка, далеко пойдет, несмотря на удивительную кашу в кудрявой голове.</p> <p class="p1" id="ilias2f0st1">– Нет, – наконец отвечает Нёхиси. – Нам никого не жалко. А должно быть? За что тут жалеть?</p> <p class="p1" id="ilias2f0st2">– Сам бы хотел оказаться на их месте, если бы не сидел уже на своем, – добавляю я. – Это же такое отличное приключение: идешь себе по делам, ничего особо интересного не ожидаешь, и вдруг – хлоп! – полная смена реальности. Счастье как оно есть.</p> <p class="p1" id="ilias2f0st3">– Это тебе только кажется, – хмурится Таня. – Привык судить по себе. Обычно людям совсем не нравится обнаруживать, что они сходят с ума.</p> <p class="p1" id="ilias2f0st4">– Нравится, не нравится, это не разговор, – отмахивается Нёхиси. – Мне вон тоже далеко не все нравится. И ничего, живу.</p> <p class="p1" id="ilias2f0st5">Танины глаза, и без того не то чтобы маленькие, становятся огромными, как блюдца. Ей бы сейчас собаку из сказки Андерсена на поводок, вышло бы очень смешно.</p> <p class="p1" id="ilias2f0st6">– Тебе не все нравится?! – потрясенно спрашивает она. – Вот уж никогда бы не подумала. Но что?..</p> <p class="p1" id="ilias2f0st7">– Например, инертность материи, – неохотно говорит Нёхиси. Он очень не любит жаловаться, но оставлять важный вопрос без ответа тоже как-то нехорошо. – Как ни бейся, норовит принять привычную форму. А я, знаешь ли, не привык, чтобы дела моих рук были менее долговечны, чем вечерний туман. Когда соглашался на эту работу, даже не представлял, насколько…</p> <p class="p1" id="ilias2f0st8">– Аууу! – перебивает его собака с глазами как чайные чашки.</p> <p class="p1" id="ilias2f0st9">Как и всякое существо, которому пришлось возникнуть из небытия вследствие моего легкомысленного решения, она сейчас в шоке. Но ничего, привыкнет, обживется, еще спасибо скажет. Всякому сказочному чудищу приятно стать чьим-нибудь сном.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sua">– Господи, что это?! – восклицает Таня.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sub">– Не «что», а «кто». Можно подумать, тебе впервые в жизни приснилась собака.</p> <p class="p1" id="ilias2f0suc">– Такая, можешь представить, впервые. И слушай, откуда у меня в руках поводок? Твои проделки?</p> <p class="p1" id="ilias2f0sud">С достоинством пожимаю плечами. Интересно, а чьи же еще. Но поводок все-таки исчезает. Обрекать этих двоих на общество друг друга, пожалуй, действительно перебор.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sue">Почуяв свободу, собака вертит головой во все стороны, жадно нюхает воздух и наконец убегает в направлении выхода из двора. Ее намерения мне понятны: как можно скорей присниться еще куче народу. В четыре пополудни задача нетривиальная, но ничего, как-нибудь дотянет до ночи, и сразу станет легко.</p> <p class="p1" id="ilias2f0suf">– Один ты умеешь меня утешить, – укоризненно говорит Нёхиси. – Но эта собака мне тоже не слишком понравилась, извини. И все-таки думай прежде, чем делать. Хотя бы иногда. Для разнообразия. Забыл, что я сейчас кот?</p> <p class="p1" id="ilias2f0sug">– Лучше уж пусть тебя пугает, чем ни в чем не повинных прохожих, – мстительно хихикает Таня. – Ты всемогущий, переживешь. А люди…</p> <p class="p1" id="ilias2f0suh">– Тем более переживут, – отмахивается Нёхиси. И серьезно, насколько это вообще возможно, сохраняя кошачий облик, добавляет: – Человек, можно сказать, рожден для потрясений. И очень быстро портится, если его время от времени не трясти.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sui">– Тише, – говорю я. – Сюда идут.</p> <p class="p1" id="ilias2f0suj">Таня делает трагическое лицо, но не уходит. Страшная правда о Тане заключается в том, что как бы она ни пыталась нас вразумить, на самом деле ей до смерти интересно увидеть, что будет. Это гораздо важнее, чем настоять на своем. И так каждый раз. Потому и говорю, что она далеко пойдет: любопытство – великая сила. И ключ вообще ко всему.</p> <p class="p1" id="ilias2f0suk">– Смотри, какая важная дама к нам приближается! – взволнованно шепчет мне Нёхиси.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sul">Это даже я понимаю, хоть и не кот. В толстой, крашеной хной старухе, которая осторожно опираясь на палку, спускается к нам по лестнице, столько неописуемого достоинства и внутреннего огня, что вполне можно принять ее за странствующую королеву какой-то неведомой далекой страны.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sum">– Я ее знаю, – говорит Таня. – Это мадам Мадлен, француженка, здесь, совсем рядом живет. Однажды приехала в Вильнюс на экскурсию с группой пенсионеров, и так ее что-то здесь зацепило, что решила остаться навсегда. Лет десять уже живет, если не больше. Я почему, собственно, в курсе: наше начальство любит устраивать познавательные экскурсии для новичков, и когда я только поступила на службу, меня сразу потащили смотреть сны мадам Мадлен, по ним как раз очень легко понять, как сновидения отдельных горожан влияют на состояние общегородского онейрологического поля. Она огромная молодец: украсила сновидения грушевыми садами – не только свои, все подряд – научила тополя завязываться узлами, вытерла пыль с фонарей и пригласила компанию призраков своих предков, потомственных циркачей, вы наверняка их много раз видели, ребята любят показываться на городских ярмарках, в том числе, наяву. А еще мадам Мадлен развела в сновидениях мелких, размером со стрекозу драконов – вот это действительно бесценный вклад!</p> <p class="p1" id="ilias2f0sun">– А почему бесценный? – удивляется Нёхиси. – Какой от них толк, если размером со стрекозу? Их же даже не разглядишь.</p> <p class="p1" id="ilias2f0suo">– Вообще-то, в сновидениях люди обычно гораздо внимательней, чем наяву. За любую незначительную деталь способны зацепиться и вырастить из нее целый мир. Но дело даже не в этом. Драконы старой Мадлен, как выяснилось, охотно едят пауков, которых безответственно развели в общем пространстве другие сновидцы, а те принялись обильно плодиться, уже до экологической катастрофы было недалеко. Но драконы численность этих красавцев быстренько подсократили. Что, на мой взгляд, отлично. Людям обычно не нравится видеть во сне пауков, и я не исключение.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sup">– Просто ты не умеешь их готовить! – хором говорим мы с Нёхиси, и я тут же прикладываю палец к губам: наша важная дама едва ковыляет, но пока мы трепались, она уже прошла почти половину лестницы и приближается к нам.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0suq"></p> <p class="p1" id="ilias2f0sur">Остановившись возле забора, прямо напротив моей свисающей сверху ноги, старуха задирает голову и некоторое время разглядывает меня с таким интересом, что я бы дорого дал за возможность узнать, кого она увидела на моем месте. Но привычки фотографировать незнакомцев телефоном мадам Мадлен не имеет. И отразиться мне здесь совершенно не в чем, увы.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sus">Наконец нервы у меня не выдерживают, и я говорю:</p> <p class="p1" id="ilias2f0sut">– Добрый день!</p> <p class="p1" id="ilias2f0suu">– Добрый день, – приветливо отвечает мадам Мадлен. – Хорошо, что вы заговорили, а то я стояла, гадала, кто вы: манекен, наряженный мушкетером, или все-таки живой человек в костюме мушкетера. А спрашивать было неловко.</p> <p class="p1" id="ilias2f0suv">– Очень даже живой, – заверяю ее я. – Как мало кто в этом городе! – И решив, что надо как-нибудь объяснить свой экзотический облик, зачем-то возникший в воображении моей собеседницы, добавляю: – Жду коллег. У нас фотопроект.</p> <p class="p1" id="ilias2f0suw">– Искусство – это прекрасно, – величественно кивает старуха и наконец идет дальше. Шаг, передышка, еще один шаг.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sux">Таня у меня за спиной беззвучно хохочет, закрыв рот руками. «Мушкетер! – восхищенно шепчет она. – Ты – и вдруг мушкетер!»</p> <p class="p1" id="ilias2f0suy">– Мушкетер короля, заметь, – с достоинством подтверждаю я. – А не какой-то бессмысленный гвардеец кардинала. Учись, как надо завоевывать женские сердца.</p> <p class="p1" id="ilias2f0suz">– Мне-то зачем? – изумляется Таня.</p> <p class="p1" id="ilias2f0su0">– Просто так, чтобы были. Лишнее женское сердце в хозяйстве никому не повредит.</p> <p class="p1" id="ilias2f0su1">– Вы так все пропустите, – укоризненно говорит Нёхиси. – А там есть на что посмотреть.</p> <p class="empty-line" id="ilias2f0su2"></p> <p class="p1" id="ilias2f0su3">Там и правда есть на что посмотреть. Наша лестница теперь обрывается на краю невесть откуда взявшейся пропасти, но дело не в самой пропасти, а в том, что скрывается на ее дне, там, внизу, в позолоченной солнечным светом, жемчужной от влаги долине, где стоит город; впрочем, нет, не стоит, течет. Зыбкий и переменчивый, он словно бы соткан из дождей и фонтанов, струи, бьющие из земли и стекающие с небес, переплетаются и складываются в дома причудливых форм, с винтовыми лестницами на крышах, устремленными в небо и растворяющимися в облаках.</p> <p class="p1" id="ilias2f0su4">Вот это мадам Мадлен, вот это она выдала. Сколько я всего на своем веку перевидал, но подобного, кажется, никогда не…</p> <p class="p1" id="ilias2f0su5">– Никогда такого не видел, – говорит Нёхиси.</p> <p class="p1" id="ilias2f0su6">– Даже ты?!</p> <p class="p1" id="ilias2f0su7">– Даже я. Только однажды, очень давно слышал легенду – совершенно напрасно смеешься, я не шучу, там, откуда я родом, тоже есть легенды и сказки – о городе, который вечно идет, как дождь, одновременно оставаясь на месте. И жители города текут вместе с ним, ежесекундно изменяя свой облик, характер, взгляды и настроение, но при этом, конечно, оставаясь собой. Может быть, это он и есть? Ну и подарок! Ну и мадам Мадлен! Сумела меня удивить.</p> <p class="p1" id="ilias2f0su8">Тем временем, сама мадам Мадлен стоит на краю лестницы, в смысле у края пропасти и, не отрываясь, смотрит вниз.</p> <p class="p1" id="ilias2f0su9">– А ее сердце выдержит такое потрясение? – робко спрашивает Таня. – Она же старенькая совсем.</p> <p class="p1" id="ilias2f0sva">Я пожимаю плечами.</p> <p class="p1" id="ilias2f0svb">– Да чего там выдерживать. Выдержало же оно долгую жизнь без этого города. И без малейшей надежды хоть когда-нибудь… Ох!</p> <p class="p1" id="ilias2f0svc">Охаем мы втроем удивительно слаженным хором – особенно если учесть, что один из нас кот, вторая видит сон, и только я в достаточной мере человек, чтобы охнуть от ужаса и восторга в тот миг, когда грузная рыжая старуха отбрасывает в сторону палку, единственную надежную опору, связывающую ее с этой землей, и делает шаг вперед. И не падает; впрочем, и не взлетает, а становится ярким, рыжим от хны дождем и льется вниз.</p> <p class="p1" id="ilias2f0svd">– Это как же? – жалобно спрашивает Таня. – Что теперь с ней будет? Она упадет? Умрет?</p> <p class="p1" id="ilias2f0sve">– Скорей уж наоборот, воскреснет, – растерянно откликаюсь я.</p> <p class="p1" id="ilias2f0svf">– Некуда тут было падать, – напоминает Нёхиси. – Эта пропасть нам только мерещится, вы чего?</p> <p class="p1" id="ilias2f0svg">– Но она же правда исчезла, – голос Тани дрожит. – Ее нигде нет, а палка осталась, вон, валяется, в самом низу лестницы. И только не пытайтесь списать на то, что я сплю. Я-то, может, и сплю, а вы точно наяву все это творите. И мадам Мадлен пропала наяву.</p> <p class="p1" id="ilias2f0svh">– Да ладно тебе – пропала. Просто вернулась домой до срока. Там сейчас небось веселый переполох, и за вином в лавку уже побежали, – говорит Нёхиси. – Это мало у кого получается, – добавляет он. – На моей памяти она всего четвертая. Нам сегодня удивительно повезло.</p></span><div class='footnotes'><div class='footnote-content' id='ilias2f0tje'><span id="id28">
- <div class="title1">
- <p class="p">2</p>
- </div><p class="p1"><em>Йонас Мекас</em> (1922) – американский режиссер-авангардист литовского происхождения. В 1954 году с братом Адольфасом начал издавать журнал «Кинокультура» (Film Culture), который со временем стал считаться самым важным изданием о кино в США. В 1962 году он основал знаменитый «Кооператив кинематографистов» (Film-Makers' Cooperative), а в 1964 – «Синематеку кинематографистов» (Film-Makers' Cinematheque), которые в конечном итоге переросли в «Антологический кино архив» (Anthology Film Archives), один из крупнейших и наиболее значимых в мире архивов авангардного кино.</p></span></div>, <div class='footnote-content' id='ilias2f0tjf'><span id="id27">
- <div class="title1">
- <p class="p">3</p>
- </div><p class="p1">Речь о горе Trijų Kryžių Kalnas, на вершине которой установлен памятник жертвам сталинизма в виде трех белых крестов. Впрочем, кресты на этой горе стояли с первой половины семнадцатого века. Тогда они считались памятником монахам-францисканцам, убитым язычниками. Власти, то российские царские, то немецкие, то советские эти кресты периодически сносили, а население упорно их восстанавливало.</p></span></div>, <div class='footnote-content' id='ilias2f0tjg'><span id="id26">
- <div class="title1">
- <p class="p">4</p>
- </div><p class="p1"><em>Замок Нойшванштайн</em> (буквально: «Новый лебединый утес») – знаменитый романтический замок баварского короля Людвига II в юго-западной Баварии. Король принимал настолько активное участие в разработке чертежей, что замок можно считать его личным произведением.</p></span></div>, <div class='footnote-content' id='ilias2f0tjd'><span id="id29">
- <div class="title1">
- <p class="p">1</p>
- </div><p class="p1">Улица, о которой здесь идет речь, называется Jono Meko skersvėjo takas – «сквозной проход Йонаса Мекаса», но дословно это может быть прочитано как «проход сквозняка».</p></span></div></div>
- <script>
- var readerJS = {
- settings: {"theme":0, "font-family":2, "font-size":5, "page-numbering":1, "line-height":1, "padding":32, "justify":1, "hyphenation":1, "columns":1},
- openAt: {"itemuuid":"humqxvv2", "chapterId":"id1", "scrollToTop":0},
- notchInfo: {"bottom":0,"left":0,"right":0,"top":0},
- chapters: [{ "itemuuid":"0xrdrmwe", "chapteruuid":"" }, { "itemuuid":"pbloc778", "chapteruuid":"" }, { "itemuuid":"5c41facl", "chapteruuid":"" }, { "itemuuid":"humqxvv2", "chapteruuid":"id1" }, { "itemuuid":"emzg64xf", "chapteruuid":"id2" }, { "itemuuid":"u5g0v9i0", "chapteruuid":"id3" }, { "itemuuid":"rklfk4v3", "chapteruuid":"id4" }, { "itemuuid":"nzmb58i9", "chapteruuid":"id5" }, { "itemuuid":"9krhoc12", "chapteruuid":"" }, { "itemuuid":"yrftipdj", "chapteruuid":"id6" }, { "itemuuid":"kw0zv1a6", "chapteruuid":"id7" }, { "itemuuid":"7gq85mo3", "chapteruuid":"id8" }, { "itemuuid":"zrd9weif", "chapteruuid":"id9" }, { "itemuuid":"4h85fpo3", "chapteruuid":"id10" }, { "itemuuid":"t6eei3xv", "chapteruuid":"" }, { "itemuuid":"ql1bcfo2", "chapteruuid":"id11" }, { "itemuuid":"9a1ewdbt", "chapteruuid":"id12" }, { "itemuuid":"4auym33y", "chapteruuid":"id13" }, { "itemuuid":"sjhfkcl4", "chapteruuid":"id14" }, { "itemuuid":"1yhmnavw", "chapteruuid":"id15" }, { "itemuuid":"5n5dhlci", "chapteruuid":"id16" }, { "itemuuid":"je8ehra1", "chapteruuid":"id17" }, { "itemuuid":"abs0lqxf", "chapteruuid":"" }, { "itemuuid":"c2f6krxg", "chapteruuid":"" }, { "itemuuid":"rmz9jnwy", "chapteruuid":"" }, { "itemuuid":"pmmjs70o", "chapteruuid":"id18" }, { "itemuuid":"g0y0ln3n", "chapteruuid":"id19" }, { "itemuuid":"2vd0ypq5", "chapteruuid":"id20" }, { "itemuuid":"b1bssj2d", "chapteruuid":"id21" }, { "itemuuid":"pquuz8p2", "chapteruuid":"id22" }, { "itemuuid":"6r2igwqv", "chapteruuid":"id23" }, { "itemuuid":"a51laoym", "chapteruuid":"id24" }, { "itemuuid":"npclaant", "chapteruuid":"id25" }, { "itemuuid":"3xwo5v65", "chapteruuid":"id26" }, { "itemuuid":"l0l7w0fr", "chapteruuid":"id27" }, { "itemuuid":"69v3ufob", "chapteruuid":"id28" }, { "itemuuid":"ctybl87j", "chapteruuid":"id29" }, { "itemuuid":"tehbirhf", "chapteruuid":"id30" }, { "itemuuid":"ga9nygli", "chapteruuid":"id31" }, { "itemuuid":"uqy4nd21", "chapteruuid":"id32" }, { "itemuuid":"lyfb3oy1", "chapteruuid":"id33" }, { "itemuuid":"8suxoixm", "chapteruuid":"id34" }, { "itemuuid":"nhmc9st5", "chapteruuid":"id35" }, { "itemuuid":"1os054d1", "chapteruuid":"id36" }, { "itemuuid":"2fhbx5qv", "chapteruuid":"id37" }, { "itemuuid":"u9s9t2pn", "chapteruuid":"id38" }, { "itemuuid":"1fed2ljm", "chapteruuid":"id39" }, { "itemuuid":"gwujf15j", "chapteruuid":"id40" }, { "itemuuid":"xxl32two", "chapteruuid":"id41" }, { "itemuuid":"n07u4bip", "chapteruuid":"id42" }, { "itemuuid":"0pqu2wz2", "chapteruuid":"id43" }, { "itemuuid":"hx9x8njt", "chapteruuid":"" }, { "itemuuid":"trwsssrb", "chapteruuid":"id44" }, { "itemuuid":"83g4yaj2", "chapteruuid":"id45" }, { "itemuuid":"wsa7cnxt", "chapteruuid":"id46" }, { "itemuuid":"nus9vbpc", "chapteruuid":"" }, { "itemuuid":"zs0eumy4", "chapteruuid":"id47" }, { "itemuuid":"3zbbsbue", "chapteruuid":"id48" }, { "itemuuid":"hvpdvhuq", "chapteruuid":"" }]
- }
- </script>
- <script src="file:///android_asset/reader.lite.js" charset="utf-8"></script>
- </body>
- </html>
Advertisement
Add Comment
Please, Sign In to add comment
Advertisement
